В 1757 году внук Апраксина продаёт село князю Дмитрию Юрьевичу Трубецкому. По имеющимся сведениям за 1766 год, тогда в церкви Успения Пресвятой Богородицы служили священник Дмитрий Александров, 57 лет, и дьякон Андрей Дмитриев, 32 лет. В самом же селе насчитывалось 35 крестьянских дворов, в которых проживали 106 мужчин, 202 женщины. Село стояло по обе стороны речки Купельни. В усадьбе владельца стоял господский дом, рядом с которым, имелся, как тогда говорили, регулярный сад. Новый владелец имения, Дмитрий Юрьевич Трубецкой, — прадед Льва Николаевича Толстого, представитель четвёртой ветви рода князей Трубецких. Был известен в обществе Москвы как культурный и просвещённый человек. Двоюродный дядя Сергея Львовича Пушкина, отца великого поэта. В 1794 году его сын, князь Иван Дмитриевич Трубецкой, продал бригадиру Степану Григорьевичу, сыну Мельгунову, имение.
"Света тысяча семьсот девяносто четвёртого года 21 августа князь Иван Дмитриевич Трубецкой, камер-юнкер, в роде своём не последний продал бригадиру Степану Григорьевичу сыну Мельгунову и наследникам его крепостное своё неделимое имение,… доставшееся мне по наследству в прошлом тысяча семьсот девяносто втором году 10 декабря после покойного родителя моего лейб-гвардии капитан-порутчика князя Дмитрия Юрьевича Трубецкого, состоящее Московской губернии в Никитском округе село Таболово и деревнях Петровской и Паренках, в котором селе и деревнях по нынешней четвёртой ревизии состоит за мной мужеского пола крестьян и дворовых людей сто шестьдесят четыре души…". "За всё вышеназванное недвижимое своё имение денег серебряного рублёвого монетою двадцать тысяч рублей… с помещичьим двором, с садом и прудами, людским и крестьянским строением и со всяким же скотом и со птицы…"
"Всепресветлейшая державная веления государыня императрица Екатерина Алексеевна, самодержица Всероссийская государыня всемилостивейшая.
Просит бригадир Степан Григорьев сын Мельгунов. О чём моё прошение тому следующие пункты.
Прошлого 1794 года августа в 21 день купил я двора Её императорского величества у камер-юнкера князь Ивана князь Дмитрия сына Трубецкова крепостное ево недвижимое имение, доставшееся ему по наследству после покойного родителя лейб-гвардии капитана поручика князь Дмитрия Юрьевича Трубецкого состоящее Московской губернии, Никитского округа село Таболово с деревнями Петровской и Паренками с написанными в оных по имевшей на ревизии людьми и крестьяны и со всеми их имуществом и со всеми принадлежащим к оному селу и деревням, господским и людским строением, о чём пространно изъяснено в купчей ценою за двадцать тысяч, на которую и купчую для писанного здесь в Москве в палате гражданского суда, которая от меня ищё по силе высочайшего о губерниях учреждениях 15 главы 205-й статьи… того ради прилагаю оную в оригинале и к ней копию".
Так была совершена купчая крепость, когда бригадир Степан Мельгунов купил у князя камер-юнкера Ивана Дмитриевича Трубецкого "село Таболово с деревнями Петровской и Паренками".
В архивах довольно подробно освещена родословная семьи Мельгуновых. Потомственное дворянство Мельгуновых подтверждено в "Гербовнике" 1 части, 1 отделения, стр. 65-й, выданной из Герольдии бригадиру Степану Григорьевичу Мельгунову 30 апреля 1796 или 1798 года за № 77: фамилия Мельгуновы происходит от Яна (Мингалёва), выбывшего в Россию из Польши, коему по крещению дано имя Иван Мельгунов. Потомки его служили Российскому престолу дворянские службы и пожалованы были от государей в 1597 и других годах поместьями, а некоторые — и знатными чинами и орденами; все сии доказательства, хранящиеся в Герольдии копии с грамот, жалованных от государей Мельгуновым на поместья и родословные его рода. Документы данные собирались родителями для того, чтобы сыновья Мельгуновых были внесены в шестую часть дворянской родословной книги Московской губернии, т.е. подтверждены как потомственные дворяне.
Представлено и свидетельство, что коллежский секретарь Степан Степанович Мельгунов 11 мая 1794 года обвенчался с дочерью генерал-майора князя Алексея Петрова Щербакова, девицею Натальей Алексеевной. Супруги имели 4-х сыновей и 3-х дочерей.
Скончался камер-юнкер, коллежский асессор Степан Мельгунов 28 ноября 1834 года, в возрасте 46 лет. Свидетельство о смерти выдано московской церковью Трехсвятительской, что на Кулишках.
Послужной список Мельгунова — жизнь русского дворянина того времени. С 1811 по 1820 — военная служба, от которой уволен капитаном "c мундиром". Статская – с 1823 г. "Всемилостивейше" был пожалован в камергеры в 1831 г.; в коллежские советники "с торжеством" – в 1833 году и орденами: св. Владимира 4-й степени и св. Анны 2-й степени.
"Наследовала вдова: всего лиц обоего пола крепостных 1850 душ. Среди перечисленных 7-ми приданных её деревень в Смоленской губернии Можайского уезда деревня Бекетовые и доставшееся ей наследство от покойного мужа: имение в селе Таболово Подольского уезда и деревни Петровская, мужска 133, женска 140 душ, село Кутузово мужска 72, женская 80 душ Бронницкого уезда".
В архиве сохранились уникальнейшие документы о посвящении в стихарь "Подольского округа села Таболово Успенской церкви дьячка Ивана Андреева. Начало сбора документов — 7-го дня 1821 года". Приложена характеристика: "Читает порядочно, поёт по ноте не худо. (Учинен) справку и допрос представить, июнь 7-го 1821 года".
Из дальнейшего прошения Ивана Андреева епископу Дмитровскому Афанасию ясно, что он определён в показной Успенской церкви в дьяки с 1820 года покойным Августином, архиепископом Московским, и указ из духовной консистории у него уже на руках. Но нижайше просит Его Преосвященство в стихир посвятить и ставленой в грамоте "снабдить". В Журнале московской духовной консистории занесено июля 7-го дня 1821 года с резолюцией: "исполнить". Прилагается солидное обследование для Московской духовной консистории. По нему можно судить о состоянии храма на то время.
"По собранию в 1819 году о церквах священно и церковнослужителях ведомостях показано: “Подольской округи в селе Таболове церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы каменная с двумя приделами: 1-ый во имя святого архистратига Михаила, 2-м – святых Апостолов Петра и Павла – в твёрдости. Утвари достаточно.
При оной причту: священник Георгий Андреев, 27 лет, невдов. Дьячок Иван Андреев…состоит той же округи села Летова Никольской церкви умершего дьячка Андрея Петрова сын. По ревизским сказкам 1816 года показан от роду 16 лет, а ныне ему 21 год, женат первым браком, обучался в Московском уездном училище, в низшем отделении. К показной Успенской церкви дьячком определён в 1816 году ноября 2-го дня, по резолюции покойного Августина, архиепископа Московского, на что ему и указ от консистории дан, а в стихарь ещё не посвящён. Дел и подозрений до него не имеются". Состоянием по ведомостям "о качествах" показан: за 1816 — "честной жизни"; за 1817 — "не худого (поведения)", 1818 -1819 — "изрядного" и 1820 года — "добропорядочного".
Пономарь Алексей Фёдоров, 26 лет, женат первым браком.
Оное село вотчина господина действительного статского советника Стефана Григорьевича Мельгунова, приходских дворов 47-м, в них душ мужска пола 151-на, а располагается по указу Святейшего правительствующего Синода, марта 16 дня по (четыре) души во дворе состоит 37-м дворов и три души, женска 159-ть.
Церковной, пашенной и сенокосной земли, сколько при оной церкви и где она находится не известно, и оного владеет помещик, а вместо оной производить ругу, а именно: священнику руги 12 четвертей, круп грешневых одна с половиной четвертей, овса 6 четвертей, гороху 4 четверика, масла коровьего один пуд, соли два пуда, сена 75 пудов, свеч сальных 24 фунта, 6 баранов с овчинами, да четыре четверика семя конопляного — семь рублей двадцать копеек за один пуд, масла конопляного девять рублей, за одну четверть пшеницы 25-ть рублей. Денежного жалованья 37 рублей.
Дьячку и пономарю руга 12-ть четвертей. Круп гречневых одна четверть, гороху 4-ре четверика, ячменя три четверти, овса четыре четверти, масла коровьего один пуд, свиного мяса семь пуд соли два пуда; свечей сальных 16-ть фунтов, 6 баранов с овчинами, да четыре четверика семя конопляного, 7 рублей 20 копеек за один пуд масла конопляного, девять или десять рублей денежного жалования. От которой руги и от прихожан священно и церковнослужители содержание имеют средственно. Жительство имеют в господском флигеле деревенском с его (барина) топкою, (т.е. дрова тоже поставляют)". Подпись: Повытчик Александр Погофеев.
Далее при сей справке дьячок Иван Андреев показывает, что ни священник, ни пономарь села Таболово не являются его родственниками. В противном случае, если он обманывает, то лишается этого места и с ним поступают "по закону".
Теперь, когда мы достаточно подробно узнали, что при господах Мельгуновых и церковь была "крепка", и "утвари достаточно", и какой провиант и жалованье получало духовенство, приключения Ивана Андреева не окончены.
Его "допрашивают" в Московской духовной консистории, и он клянётся в верной службе царю и престолу, подписывается в верности и сообщает, что его выбор — неслучаен, не "по малолетству". Кратко сообщает о себе: смерть отца–дьячка, первый брак, обучался в училище, "не подозревался", "не оскорблял". Целый суровый перечень правил нужно блюсти дьячку Ивану Андрееву: и регулярное чтение катехиза, для знания "в твёрдости", и ношение платья, приличное его церковному знанию, и житие трезвенное.… Это особое обещание. Так же — "соблазнов никаких, паче же ссор и драк чинить ни с кем и в питейные дома для пития ходить не будет".
Должность он обещает справлять "со всяким тщанием и ревностью".
Допрос окончен. Дьячок ознакомлен с рядом правительственных указов прошлых лет. В частности, с указом 1767 года, августа дня 28-го, о том, чтобы священнослужители влияли на крестьян, склоняя их к повиновению владельцам. И с приказом 1819 года, 4 августа, о внушении священнослужителям, чтобы они уклонялись от пороков, буянства и бесчинства в церквах, за что указом Святейшего Правительствующего Синода 1817 года, 16 июля, повелено.
Просил за смиренного дьячка Ивана Андреева сам Стефан Мельгунов. Ответ Августина, архиепископа Дмитровского, — достойный литературный образец, даже не бюрократический, а именно литературный образец речи пастыря того времени. До самой смерти музыкой звучал он в ушах смиренного дьячка Ивана Андреева. Смысл её был один: служи честно, благодари господина, молись Господу.
Экзамены Андреев сдал "хорошо". "Силу закона Божия и догматов веры разумеет изрядно", — такое решение экзаменаторов. Исповедовавшись и причастившись, 18 июля 1821 года Иван Андреев был посвящён в стихарь в Воскресенской церкви, что на Осторженке.
Так, пролистав страничку жизни скромнейшего дьячка Ивана Андреева, мы, через десять дней его пути к вожделённому для него посвящению в стихарь, узнали пусть и немного, но о церкви в Таболове того времени, о служителях храма. Спасибо строгому повытчику, безвестному Александру Погофееву, тщательно писавшему все эти бесценные данные. Спасибо ещё совсем молоденькому дьячку Ивану Андрееву.
И ещё, в алтаре была писанная на полотне картина "Снятие со Креста Господа нашего Иисуса Христа", копия с картины Питера Пауля Рубенса. Её привёз из Италии в 1813 году Стефан Григорьевич Мельгунов.
Где, в каком запаснике, картиной, а не иконой, которой доверяли свои покаяния, радости и печали, живёт мельгуновский Спас? …"Снятие с Креста" — это не просто картина о светлой печали и скорби. За болью приходит выздоровление, за смертью — бессмертие. Подлинник хранится в Государственном Эрмитаже.
Наталья Алексеевна Мельгунова, как свидетельствует купчая от 6 февраля 1872 г., № 112, пр. кн.6/4, продала имение при с. Таболове, земли 432 дес., 505 саж. На сумму 35000 рублей купцам Бромлею Эдуарду Ивановичу и несовершеннолетнему Гариону Юлию Петровичу. От них по купчей от 11 октября 1872 г., имение перешло к Тилю Андрею Осиповичу, купеческому сыну. Купчая от 20 марта 1881 г. № 410, реестр 615, креп, кн.9/5.
"Имение при с. Таболове, с землёю 432 дес., 505 саж. Со строениями и лесом, водами и всякими…угодьями стоимостью 40000 руб. Тилем Андреем Осиповичем, купеческим сыном, продано купцу Гаврилову Ивану Егоровичу. Им же по купчей 24/13 от 13 августа 1881 года куплено от Тиля земли при с. Апаринки, Видного тож 52 дес. 600 саж.
Церковь с. Таболово — Таболово — Успенья 1 дес. 2284 саж. " (Нотариальные записи Подольского уезда Сухановской волости).
Последние несколько лет перед продажей имения Мельгуновы, наверное, были не очень богаты, т.к. из архивных записях о жизни в селе обозначено: "Помещик Алексей Степанович Мельгунов, потомственный дворянин: постоянный двор. Господская усадьба в аренде у московского мещанина Сергея Степановича Баранова (плата 200 рублей в год)".
О жителях сказано: "Живут очень посредственно, хотя не заметно нищенства". Землю обрабатывают сами, держат скот, подрабатывают в городе шорничеством и извозом. Есть пчеловоды. Недостаток воды, нет моста. И совсем по-русски: "питейное заведение в самом селении".
Жители — православные, о которых в списке церквей Подольского уезда, по Таболовскому благочинию, состоящему из 14 церквей на 1875 г. , подробно и чётко обозначен благочинный, села Таболово священник Сергий (Смирнов): "Село Таболово: 25 мужского полу православных и 27 женского, а к нему деревня Петровское: 89 мужского полу и 95 женского, деревня Апаренки: 31 мужского полу и 35 женского. Итого 145 мужиков и 157 женских православных людей". Священник Сергий Смирнов начал службу в 1860 году. В 1865 году становится благочинным. В феврале 1877 года за двенадцатилетнее служение сразу в должности благочинного ему по всеподданнейшему докладу кавалерской думы, согласно "удостоверения" Св. Синода государем императором был пожалован орден св. Анны 3-й степени. В 1881 году Священный Синод награждает его также наперсным крестом. После смерти Сергея Смирнова в 1882 году следующим и последним священником этого села становится Иосиф Введенский.
Иван Егорович Гаврилов — почётный потомственный гражданин, I-й гильдии купец. Начинал "с копейки, мальчиком на побегушках" в торговых рядах и в зрелые годы стал не только миллионером, но и человеком уважаемым, награждённым орденами, числом больше десяти. Что он был за человек? Внимательно прочитайте чеховскую повесть "Три года", где прототипом старого властного купца — именно Гаврилов. Отец Чехова когда-то работал у Гаврилова за 40 рублей в месяц. "Чоховы!" — так небрежно именовал Гаврилов семью будущего писателя. Набожность хозяина держала и семью, и служащих, как в узде. Твёрдое соблюдение всех церковных обрядов, постоянные домашние богослужения, жена, вдвое его моложе, умерла рано. Также рано скончалась не расцветшая от миллионов отца дочь. Сын, младший, слабоумный, скончался в отрочестве. Старший продолжил дело отца — оптовая галантерейная торговля.
Масштабы состояния Гаврилова, судя по скупке земель, — действительно миллионные. Много и усердно он трудился в комитете о просящих милостыню, состоял присяжным попечителем Московского коммерческого суда. Состоял церковным старостой при двух церквях Московского госпиталя, делал регулярные пожертвования в церковь Работного дома. Украшал церкви и построил часовню. Бессменный церковный староста при ряде церквей.
При владении усадьбой в с. Таболово показал себя рачительным хозяином: обновил и пристроил ряд служебных построек на церковной земле, производил немалые пожертвования на храм, в частности, — ряд икон нового письма. Производственное, по его инициативе, межевание земли, — весьма подробное. В документах сообщено, что "под церковью и кладбищем 1176 кв. саж.".
Из означенного количества, где перечисляются всё — и пашни, и вода, и фруктовые сады, "вырезано" церковной земле на довольствие священноцерковнослужителей в одном месте, значащемся на плане под литерами У 3: "пашни 27 дес, 336 кв. саж, сенокос 1104 кв. саж, под усадьбою 1680 кв. саж. Итого: удобной 36 дес, под церковью и кладбищем 1176 кв. саж.".
При нём имение расцвело. Он был необыкновенно дотошным хозяином, этот властный сухонький старичок. Много сделал он добрых богоугодных дел. Но почему-то всю жизнь в семействе Чеховых повторяли его, гавриловское, выражение "энтакая штука", когда показывался на вытянутой руке туго сжатый кулак, и говорили о каком-нибудь человеке: "Он у меня из-под энтакой штуки не выйдет”. Таболовская усадьба досталась советской власти в хорошем состоянии. Три дома, строения, скот, сельхозугодья Гавриловых.
Набожный и властный, деспотичный и милосердный. Какой он был, купец Гаврилов?
А, может, и жалко, что разжался его сухонький, твёрдый кулачок, в котором он много хорошего держал!
